А сам, с обматерёнными на огонь болтами, попёрся разбираться с берёзовым газоном.

Рощица эта фонила небывальщиной — что и неудивительно. А вот что удивительно — я ни черта не чуял этого Йына. То есть, как-то на периферии тросовой чувствительности наблюдалось что-то вроде «Йын был тут». Но ключевое слово «был». Ни внимания, ни чего-то подобного. Вырастил сорняки березовые — и всё, свалил гнумам пятки поджаривать, или сероводородом из озера попёрдывать.

Ну да ладно: выполю сорняки — внимание почти наверняка появится. Правда, сорняки эти у меня вызывали если не страх, то опасения. Реально лютые дерева, куда там энтам. Причём, это, видимо, одно дерево — корнями сплетено, вчувствовался я. И практически разумное — эманации злобного веселья и… наверное, безумия, хотя безумная берёза — звучит по-дурацки. Но побудительными мотивами этого растительного псевдоразума было «гадить напошишечки», точнее наполшишково. А вот к агрессии этот сорняк не просто был готов — жаждал её, типа «тогда ух как отвечу-повеселюсь».

— Пыльца, Кащей, — появилась надпись на визоре. — Пыльца с простейшими, но очень хитро связанными с материальным носителем духами.

— Ты из Трака не высовывалась? — уточнил заботливый я.

— Нет, папа Кащей:-Р

— Ну и хорошо. Значит, по сути, проклятье.

— Которое практически невозможно снять — деревья выделяют пыльцу, духи «выполняют программу». На это тратится масса энергии, Кащей. И вряд ли страдания эльфов окупает это.

— Да, говорили про нерациональность, — напомнил я. — Ладно, Лен, попробую, для начала по этой роще походить. Только это не роща — это одно дерево.

— Тогда странности понятны. Разумное?

— Скорее безумное. Но «да».

— Удачи:-*

Удача — это хорошо, хмыкнул я. Передо мной была, ну чисто визуально, роща, растущая из сухой и мёртвой земли. Практически идеальный круг метров в пятьдесят радиусом, составленный из фонящих небывальщиной и разбрасывающих пыльцу деревьев. А я на эту пыльцу и внимания не обратил, попенял себе я. Воспринимал общим фоном, а это основная причина остроухих неприятностей. В принципе, магия воздуха или банальные маски. Без материальных носителей мелкие духи ушастым хрен что сделают. Правда, древесина может какую ещё гадость учинить… если не выполю, конечно.

Ладно, посмотрим, может, внутри рощи что-то интересное, решил я, потопал… и остановился. Ехидно поскрипывающие берёзы протянули ветви, создавая передо мной заслон из веток.

— Охренели, сорняки? — ласково поинтересовался я.

Сорняки не ответили, а на попытки обойти препятствие — преграждали путь. Ну ладно, как вы на Кащея в силах тяжких отреагируете?

Растросился, посверкал на берёзки фарами глаз. Всё, чего добился — сорняки выпустили ещё больше веток, фактически «сомкнули ряды». И небывальщиной в стиле «усиление-упрочнение» завонили.

— Вот свино… энтотрахи, — осудил сволочной растений я. — Ладно, всё равно же узнаю, что у вас там внутри, — послулил я.

И попробовал тросами почелопучить по кронам… Да щаззз!!! Меня буквально опутали ветки, в которые широким потоком полилась небывальщина. И пытались, сволочи такие, совершить оскорбление действием! Это ещё хорошо, что в растрошенном состоянии у меня мест, для нанесения этого самого оскорбления нет как факта.

— Бесит, — констатировал я, — напитывая тросы недовольством. — И вообще — сами напросились.

И, для начала, начал я просто пидарасные ветви пересиливать тросами. Идти на конфликт, невзирая на запредельный сволочизм сорняка — не хотелось. Судя по всем, нечистик этот Йын концептуальный, бессмертный «как Идея». То есть с ним в любом случае надо как-то договариваться. А то получится второе сволочное Лихо. При том, что этот Йын как бы не сильнее чмы одноглазого.

Хотя… нет, Лихо сильнее всего, мной встреченного. Оно именно Идея, вообще в материи только аватарами балуется. Тут если не «божество сволочизма и энтропии», то по проявлениям — очень близко.

Ну и получить вторую сволочь подобного толка — нахрен надо. А роща эта придурошная, ну, в легендах по крайней мере — и собственность, и объект охраны. Хотя хреново он её охраняет, скорее натравливает.

Под эти мудрые мысли я возмущённо потрескивающие ветки пересилил… чтоб уткнуться носом в ещё больший клубок ветвей. Ну всё, достали, масть вашу, окончательно развеселился я, ломая нахер ветки. Роща заволновалась-заскрипела, буквально обзывая меня нехорошими словами, своим скрипом.

Клубок ветвей сплёлся в фактическую стену без просвету, стал пытаться меня выпихнуть, хлестать. Ну и ломался потихоньку.

Кстати, интересный момент — эта древесина пока ни разу, несмотря на свои поломки, не пыталась меня именно убить. Нанести урон, физический и моральный. Или просто избавиться, но не убить.

Впрочем, мне от древесного пацифизма ни тепло, ни холодно, заключил я. Пошли все нафиг, а я в центр рощи.

Принял я это мудрое решение, ну и стал вращать вокруг себя зубчатыми тросами, запитаными душевностью и небывальщиной. Древесина начала исправно пилиться, роща буквально застонала, стала уже явно «насмерть» тыкать меня ветками. Но дерево против стали — дохлый расклад. И, через четверть часа, лесорубный я пропилился в центр рощи. И… ничего! Вот вообще ничего не было! Просто равное расстояние до краёв этого сорняка, ни больше, ни меньше!

— Что они защищали, Лен? — растерянно оттекстил я, стоя на земле под градом ударов ломающихся веток.

— Не понимаю, Кащей. Просто центр, тут ничего нет, — последовал ответ через пару минут. — Ты как?

— Я-то нормально. Энергии, конечно, потратил дохрена, — признал я. — Но хватает. Блин, центр корней, что ли, тут? — вчувствовался я в землю. — Ни черта тут нет. Корни везде, никаких «центров».

— Из вредности не пускали?

— Тебе виднее, — ехидно оттекстил я. — Но похоже, что ты права. И вообще никакого внимания. Где этот гребучий Йын?

— Отметка по площади, никакой точки локализации.

— Понятно, хотя это был скорее риторический вопрос. Ушастым не полегче?

— Минуту. Да! Почти пропали симптомы болезней.

— Неудивительно, этот сорняк на меня, по-моему, все запасы тратит. Ладно, сейчас я его выполю окончательно. Или есть какие-то другие соображения?

— Нет. Попробуй, — ответила Зелёнка.

И прошёлся я лесорубным шаром по роще. За три часа измочалил в щепу все берёзы. Но возникло два фактора, меня крайне напрягли. Первое: корни начали «расползаться» и «прекращать активность». То есть, делая что-то типа сохранений, на раза в три большей площади, нежели сама роща. И на глубине до десятка метров. Но это ладно, за неделю управлюсь… Если ещё не отползут, блин! Но главное не это:

— Кащей, растения вокруг рощи умирают!

— Вижу, — увидел я. — Корень сосёт витал и уже начинает по новой растить деревья, — констатировал я поведение «основы»-корневой системы.

И это не считая «отростков», блин! В общем, тут реально чуть ли не бомбу надо взрывать, термоядерную, чтоб от сорняка избавиться. А этот подлючий Йын… да просто «мазнул вниманием» — и всё! Ни локализации не проявил, ни попыток контакта, даже агрессивного!

— Жопа, — констатировал я уже голосом. — Ушастые как?

— Радуются, симптомов нет =)

— Да ни черта хорошего, Лен! То есть пусть порадуются, конечно. Но нам надо думать. И воевать в нужную сторону.

— Думаешь, сейчас не в ту?

— Думаю, Лен.

И потопала лесопилка марки «Кащей Бессмертный» к Траку, на тему думать, что и как делать. Потому что ни хрена мы проблему Шишково не решили, даже наполшишечки, чтоб его! не говоря о проблеме в целом, блин.

3. Серная серьёзность

В общем, выходила крайне неприятная ситуация: в центре огорода Наполшишково запитанная от небывальщины метахрень. Извести её, теоретически, можно. Но усилий потратится моря, при этом в пересыщенном небывальщиной фоне — надо сидеть над корневой системой сорняка не менее месяца. Не для того, чтобы выполоть — это вопрос отдельный. А чтобы понять, не сныкались ли где подлючие корни. Это при том, что в процессе выполки сорняк к чертям высосал витал в ноль, то есть сейчас посреди ельфячьего огорода — пятидесятиметровая проплешина мёртвой во всех смыслах земли.